Том 3. Стихотворения 1921-1929 - Страница 25

Повели с нами разговор приятный,
А у Керзона иные подходы:
Заводит он спор про «территориальные воды».
Мы, изволите ли видеть,
Умудрились безводных англичан обидеть, –
У них ни морей, ни океанов, как известно,
Им у наших берегов тереться лестно,
Им мурманская рыбка не дает покою,
А мы им этой рыбки не даем!
Нет, Ллойд-Джордж не осрамился бы политикой такою,
Если б знал, что в силах нас съесть живьем!
Он бы зыкнул: «А, совдепская каналия,
У тебя объявилась Курская аномалия,
А я должен в сторонке околачиваться?
Изволь со мной аномалией расплачиваться!»
И не приводил бы 1123 резона,
Будто Курск – нейтральная зона,
И что туда, ради небывалой приманки,
Англичане могут послать свои танки.
Танки… Добро бы,
Вы, мистер, не делали этой пробы,
Но ведь Курск уже был в ваших руках,
И всё ж вы остались в… в дураках.
СССР не пуганая ворона:
У нас нынче в чести слово «оборона»,
И если ваши преемники рискнут нас прижать
Или просто будут «пужать»,
Все равно нас не взять ни на какую «пушку» –
Отстоим мы свою советскую избушку!
Оградим свои «территориальные воды»,
Чтоб не лезли в них ваши пароходы,
Чтобы вы в наших водах рыбки не удили,
Чтоб наши берега не обезлюдели!
Переговорите об этом с Керзоном в одиночку.
На этом ставлю точку,
Не вгоню вас длинным письмом в доску.
Я же, кстати, в бессрочном отпуску.

Кровавые долги

Памяти В. В. Воровского

Рать пролетарская знамена преклонила.
Семьей редеющей друзья стоят вокруг.
– Еще одна священная могила!
– Еще один неотомщенный друг!

Ну что же! Клятвой боевою
Мы честно подтвердим зарвавшимся врагам,
Что – не в пример иным долгам –
Долги кровавые мы возместим с лихвою!

У последней черты

...

Антибольшевистский доклад меньшевика Абрамовича сконфузил даже социал-предателей.

Абрамович! Вот он, вот!
Гадом стал заметным.
Машет русский патриот
Знаменем трехцветным.

А на нем-то, вот герой,
Новый вид ливрейки:
Модный гамбургский покрой,
Цвета – канарейки.

Не оратор – Ювенал
Подлого фасона:
В краску, вражий сын, вогнал
Даже Гендерсона!

«Мистер! – крякнул Гендерсон. –
Вы бестактны, право.
Вашей речи сам Керзон
Может крикнуть: „браво!“

Хоть у вас со мною, да,
Масса общих точек,
Всё ж… полезен иногда
Фиговый листочек!»

Но зарвавшийся прохвост
Гнул свое упорно
Обнажившись в полный рост,
Лаялся заборно.

Этот лай – скажу о том
Без лицеприязни –
Есть убийственный симптом
Злой водобоязни.

Это бешеные псы
Рвутся в перепалку.
Но… им жить еще – часы.
А потом – на свалку!

Лиха беда – начало

...

На итальянском пароходе «Анна», стоящем в Одессе, возник конфликт между владельцем и моряками. Моряки обратились с жалобой в одесский райкомвод.

Одесскому райкомводу – поздравление!
Это ль не знаменательное явление?
Наши пролетарские соломоны,
Осуществляя советские законы,
Вынесут итальянскому судовладельцу приговор,
Какой ему не снился до сих пор:
«Вот какова наша коммунистическая линия.
Это тебе не твоя Муссолиния!»

Придравши домой из Одессы,
Синьор отслужит три благодарственных мессы,
А потом возьмет своих матросов в зажим:
«Это вам не советский режим!»

Матросы, после столь наглядного обучения,
Поймут, откуда их злоключения,
Каким путем усмиряются фашистские нравы
И где искать на хозяев управы.
Хозяин будет кивать на фашистский Рим,
А у матросов станет в моде
Ответ в таком, примерно, роде:
«Уж мы, подлец, с тобой поговорим
В Одесском райкомводе!»

* * *

– Эх, матросы, матросы! Народ вы боевой.
Пора вам райкомвод устраивать свой!

Неизбежное и страшное

То есть все, как нарочно!
Не успел я отдохнуть бессрочно,
Как этот Керзон – ни дна ему ни покрышки! –
Не дает от ультиматумов передышки!
Последний ультиматум с издевкою,
С ласковой припевкою:
Не надо больше лишних фраз,
Ставлю, дескать, ультиматум в последний раз.
В последний ли? Будет видно.
Досадно и обидно.
Затянулась канитель
На несколько недель,
А то, пожалуй, и поболе.
Расканителиться не в нашей воле.
Канитель все же лучше драки,
Не мы тут задираки.
Это Керзону неможется,
Это Керзон тревожится,
Это Керзон принимает меры предупреждения
Против нашего хозяйственного возрождения.
Это нас прощупывает буржуазная саранча:
Как-то мы изворачиваемся без Ильича?
Хватит ли у нас сноровки –
Не поддаться на вражьи уловки?
Если мы сразу когтей не покажем,
То много ли можно с нас урвать шантажем?
Урвать! Урвать! Урвать!
Большевики не хотят воевать.
Большевики увлекаются мирной работою.
Какой бы ошпарить их нотою,
Насколько увеличить давление,