1916 г.
В воскресенье 26 мая состоится лекция члена ВЦИК Н. Суханова: «Капитуляция Ленина».
Купчиха горестно над чашкою вздыхала.
Гордеич разбирал газету по складам:
«Ка-пи-ту-ля-ци-я… Ле… Ле-ни-на». Слыхала?
Что б это значило? Все смыслу не придам.
Ка-пи-ту-ля-ци-я… Уж эти мне словечки!
Опять налог аль что? Так прямо б говорить.
Семь шкур дерут с одной овечки.
То стригли, а теперь, никак, уж будут брить?
Пойти на лекцию? Послушать, что ль? Занятно.
Такого отродясь словечка не читал.
На звук, так вроде бы приятно:
Ка-пи-ту-ля-ци-я… Похоже: капитал.
Был капитал, да сплыл. Все обобрала шпанка.
Все, все захвачено проклятой голытьбой.
Идти случится мимо банка,
Так не владеешь сам собой!
Где фабрика моя? Завод? Лесные склады?
Свели хозяина на ноль.
Прибрали все к рукам, всем завладели, гады.
Ввели приказчичий контроль.
Не разберешь теперь: убыток аль прибыток?
У самого себя воруй.
Дают по мелочи в неделю на прожиток.
Живи, пируй.
Не жизнь – раздолье.
У, черти, взять бы вас в дреколье!
Что, мать, с тебя возьмешь? Ты – баба, ты – глупа.
Тебе в усладу брех монаха иль попа.
Ты хоть утешишься, сходив на богомолье.
А каково, скажи ты, мне?
Куда свое я горе дену?
Молиться у Кремля ободранной стене,
Когда мне хочется башку разбить о стену?
Какой по смерти ад, коль жить пришлось в аду?
Кажинный день несет тревогу.
Подай скорей сюртук. На лекцию пойду.
Ка-пи-ту-ля-ци-я… С ума сойдешь, ей-богу!
25 мая 1918 г.
26 мая состоялась лекция члена ВЦИК Суханова: «Капитуляция Ленина».
Гордеич с лекции вернулся.
Купчиха подала на стол того-сего.
Но опечаленный купец ни до чего
Рукой не прикоснулся.
«Ну, что же ты не ешь?»
«Отстань. Не до еды»:
«На лекции-то был?»
«Был. Утешенья мало.
Хоша б какой-нибудь был выход из беды.
Хоша б какой-нибудь. Все вижу я, пропало,
Весь свет сошел с ума.
Суди сама.
Вхожу я, значит, в помещенье.
М-мое почтенье! –
Обшарил глазом все концы:
Все свой народ – тузы, купцы!
Гляжу на каждого. По роже по угрюмой
Видать: пришел, как я, с одной и той же думой
«Ка-пи-ту-ля-ци-я!» Как это понимать?
Надеяться ль на что? Аль никакой надеи?
Вернут хоть что-нибудь нам эти все злодеи
Аль с нас последние портки начнут снимать?
Сижу. В ушах звенит. В глазах рябит от света.
Вздыхаю: «Господи, чем я твой гнев навлек?»
Вот вышел этакий пред нами фитилек.
А вот, поди ж ты, член Центрального Совета.
Мужчина в возрасте, а с виду неказист:
Безусый, вроде гимназист, –
В хороший магазин не взял бы и в мальчонки:
Годится, скажем так, для мелочной лавчонки
Не то чтоб парень из заик:
Язык как следует подвешен.
«Я, – лепортует, – меньшевик!»
Обрадовал! Признаться, грешен,
Большевика б хотел послушать я хоть раз.
Товар мне нужен без подделок.
А этот, видно и на глаз:
Не большевик, породой мелок!
Весь ходит ходуном. Бьет кулаками в грудь.
Не разговор – какой-то танец.
Ты что же думаешь? Я понял что-нибудь?
Я, мать моя, не иностранец.
Ты речь со мной веди по-русски. Вынь – положь,
А я уж разберусь, какая в чем подкладка.
С «капитуляции» одной кидает в дрожь,
А тут что ни словцо, то новая загадка!
«Дипломатический… оркестр»,
«Коммунистический… секвестр»,
Да «девальвация»,
Да «реставрация»,
Да… дьявол сам не разберет:
Что, собственно, к чему и кто кого дерет.
«Капитуляция» – позиций, значит, сдача.
Выходит: Ленина постигла неудача.
Что сила богачей есть – «абсолютный факт».
И Ленин с нами-де готов вступить… в «контакт»!
Скажи, пожалуйста! Мы, значит, входим в силу.
Спасибо за… «контакт». Учены на былом,