Том 3. Стихотворения 1921-1929 - Страница 9

Мстя убийцам, что рыщут тропами,
Сторожа пролетарских предтеч,
Пусть над медными их черепами
Пролетарский опустится меч!

«Golos Rossii»

Russische Tageszeitung fur Politik. Berlin, Friedrlchstrasse. Einzelpreis 1 Mark.

...

Поль Милюков – в интересах общего дела – переуступил В. Чернову свою берлинскую газету

Берлин… «Как много в этом звуке
Для сердца „русского“ слилось!»
С Россией подлинной в разлуке
Там швали всякой набралось.
Как черви в уличном отхожем
(Ни с чем иным сравнить не можем!),
Скрепляя внутреннюю связь,
Клубится эта гниль и мразь.
Под треск черновской балаболки
Она свивается плотней,
Того не чуя, что над ней
Уже навис… ушат карболки.
Про то пронюхав, Милюков
Вильнул хвостом – и был таков!
Кичась эсеровским паролем,
Чернов, подарок подхватив,
Заголосил на тот же, Полем
Ему завещанный, мотив.
Певцы несходного обличья,
Но Golos – нету в нем различья.
И Врангель пишет: «Мой дюша,
Ваш голёс – ошин караша!»
Чернов польщен. Кому не лестно?!
А Мартов с Даном тут как тут!
«Вас Носке с Адлером зовут…
Мы с вами выступим совместно…
Единый фронт и общий рейс…»

* * *

Rossii… Golos… Einzelpreis!..

Львиное угощение

(Перевод с арабского)

Позарившись однажды на быка,
Но с крепкими его считаяся рогами,
Лев стал хитрить и речь повел издалека:
«Дружище, мы с тобой живем как бы врагами,
Хотя в открытой мы не состоим войне.
Ягненка жирного зарезав для обеда,
Сегодня я тебя, как доброго соседа,
Прошу пожаловать ко мне!»
Хоть не влекла быка совсем мясная пища,
Пошел к соседу он, скрывая тайный страх,
Но, увидав у львиного жилища,
Как много хворосту пред ним, а на кострах
Шипят громадные какие сковородки,
Он, не пытаяся уже свой страх прикрыть
Солидной важностью медлительной походки,
Помчал назад во всю бычачью прыть.
«Др-р-руг! – рявкнул сзади лев с великим возмущеньем, –
Ты что же? Брезгуешь соседским угощеньем?!»
«Почтенный мой сосед, – бык молвил, – извини,
Но я давно уж из пеленок.
Вид сковород твоих… Готовились они,
Видать, для большего кого-то, чем ягненок!»

* * *

Арабской басни я дал точный перевод.
Искать не надо в ней особенной загадки.
Но если б к злобе дня я сделал в ней подход,
То я бы высмеял Ллойд-Джорджевы повадки,
Затем сказал бы я, не скрывши наших нужд,
Что и когтисты мы, не только что рогаты,
Что, не в пример быку, мы опытом богаты
И что нам всякий страх пред львиным рыком чужд:
Того не будет ввек, чтоб в каторжных колодках
Мы приняли чужой, злой, вражеский устав, –
Чтоб Русь зажарили, на части распластав,
На генуэзских сковородках!

Не политическое ратоборство, а юридическое крючкотворство

...

Наша задача и наши намерения состоят исключительно в юридической защите эсеров.

Что Вандервельде нюх имеет преизрядный,
Тому пример наглядный:
Политик с ног до головы,
Нюхнув эсеров, он сказал им: «Не взыщите!
Я ль не защитник ваш? Но факты таковы,
Что мне приходится держаться при защите
Лишь юридической канвы!»
И вот мы все увидим в сроке скором,
Как будет сей отъявленный… юрист
(Чуть не сказал: авантюрист!)
Бороться не с судом, а с строгим приговором:
Статья не выручит, так, может, манифест.

* * *

Так шустрый адвокат заране ставит крест
Над окончательно «засыпавшимся» вором!

Догенуэзился

(Телеграмма)

Радио-агентства Гаваса:
«После выпитого пуншу из русского кваса
И шампанского парижской марки
Ллойд-Джорджу всю ночь прикладывали к голове
припарки.
Больной в бреду произнес 4711 речей.
Утром состоялся консилиум врачей,
Которым Ллойд-Джордж сделал заявление,
Будто его (бредовое представление!)
Переехала русская нефтяная цистерна,
Вся обклеенная плакатами Коминтерна!»

Кто поручится?..

(Современная буржуазная антология)

...

Член британского парламента и редактор журнала «Джон Буль» Боттомлей приговорен к каторжным работам на 7 лет за незаконное присвоение денег, собранных по подписке на английский «заем победы» во время войны.

Боттомлей вел в «Джон Буле» во время войны самую кровожадную, человеконенавистническую кампанию во имя победы «культуры и права» против германского империализма. Процесс разоблачил этого героя, набившего свои карманы на патриотической травле.

Вот образ красочный, хоть вставь его в киот:
Парламентский крикун, прожженный «патриот»,
В листовках пламенных натравливавший «Джона»
На «некультурного и подлого тевтона»,
Он, не сумевши скрыть бесчисленных улик,
Внезапно выявил свой благородный лик.
Но это уж не лик, а четкий тип героя
Всебуржуазного покроя.
Подобной сволочью везде хоть пруд пруди:
Во всех парламентах, на заседаньях бурных,
Среди погромщиков изысканно-культурных –