Том 3. Стихотворения 1921-1929 - Страница 46

Меж тем нескладную их ноту
С советской нотою сравни:
Здесь – так все метко, точно, веско,
Ни слова, сказанного резко,
Стиль – всюду выдержан и строг,
Спокойно-мужественный слог.
Там – каждая строка нас ложью поносила,
Здесь – все покоится на честной простоте.

* * *

Так говорит в себе уверенная сила
Бессилью дряхлому, беззубой клевете!

Эк удивили, подумаешь!

Вот так «великая держава адриатическая!»
Вот так гордая Муссолиния!
Вот так независимость политическая!
Вот так собственная линия!
Вот так Цезарь новоявленный,
Муссолини прославленный!
Какой – с божьей помощью – поворот:
Полез наш Цезарь в оскаленный рот
Своего английского патрона,
Как никудышная макарона!
Заглатывает Чемберлен макарону эту,
Конца ей – промасленной – нету, –
Назад Чемберлен оглянется –
Макарона бесконечная тянется,
Такая душистая,
Истинно-фашистая,
Насквозь гнилостной заразой отравленная,
Румынской приправой приправленная!
Вот она – гибкость фашистских колен!
Муссолини блеснул своим апогеем!

* * *

Поздравляем вас, мистер Чемберлен,
С новым лакеем!
Нам с того ни прибытку,
Ни убытку.
Прежде, в Италию посылая открытку,
(По случаю, скажем, фашистского погрома),
Точный адрес писали мы: «Roma».
Нынче в Рим мы не станем соваться:
Будем к вам непосредственно адресоваться,
Не справляяся, кто
Подает вам с фашистским проворством пальто,
Прикрывает лакейски ваши секреты
И стоит на подножке вашей кареты.
Иными словами:
Никого мы не станем за глупости корить,
Что своими поступился правами.
Важно знать нам: с кем надо всерьез говорить?
С вами, так с вами!
А потом… Не один же фашистский есть Рим?
Ведь еще и другой – не фашистский – имеется?
Вот мы с ним – будет надобность – поговорим,
Но… уж, мистер, без вас, разумеется!

Тоже юбиляры

Ботинки рваные и рваные штаны
Превосходительной шпаны.
Где шпоры звонкие? Где яркие лампасы?
Где генеральское рычанье и гримасы?
Где важность прежняя служаки трех царей?
Какой-то «хам», «лакей» «героя-ветерана»
Прочь гонит от дверей
Парижского ночного ресторана!

Но кто же этот грубый «хам»?
Ах, и его судьба лишилась постоянства!
Ла-кей!.. Гудит в ушах трактирный пьяный гам.
Ла-кей!.. А десять лет назад… в России… там…
Он, полный барственного чванства,
Был… предводителем дворянства!

Обоим в «Феврале» судьба сказала: «пас!»
Лишился звания один, другой – лампас.
По человечеству уж мы их пожалеем
На этот раз:
Эй вы, почтенные! Ха-ха! С февральским вас,
С десятилетним юбилеем!!!

Великий подвиг

(Древнегреческая легенда)

Посвящается Международной организации помощи борцам революции.

Прощался сын с отцом, со старым, мудрым греком.
Прижавши юношу к груди,
Сказал ему отец: «Клеон, мой сын, иди
И возвратись ко мне – великим человеком!»

Прошли года. Вернулся сын к отцу
В наряде дорогом, весь – в золоте, в рубинах.
«Отец, я стал богат. Счастливому купцу –
Не будет равного мне богача в Афинах!»
«Мой сын, – сказал отец, – я вижу, ты богат.
Не говорит, кричит о том твое обличье.
Но ежели б ты стал богаче во сто крат,
Не в этом истинно-бессмертное величье!»

Прошли года. И вновь вернулся сын к отцу.
«Отец, я знанье все постиг в его вершинах.
Мне, как первейшему на свете мудрецу,
Все мудрецы поклонятся в Афинах!»
И отвечал отец: «Ты знанием богат,
Прославлен будешь ты, быть может, целым светом.
Но ежели б ты стал ученей во сто крат,
Величье истинно-бессмертное не в этом!»

Прошли еще года. И в третий раз Клеоы
Вернулся к дряхлому отцу, к родным пенатам.
Но не один вернулся он,
А с братом, вырванным из вражьих пыток братом.
«Отец, я услыхал его тюремный стон,
И я ускорил час его освобожденья!»
«Мой сын! Благословен день твоего рожденья! –
Клеону радостно сказал отец-старик. –
Смой кровь с себя, смени истлевшие одежды.
Ты оправдал мои надежды:
Твой подвиг – истинно велик!»

Разговор с редактором по поводу Шанхая

Скворцов-Степанов мне звонит,
Иван Иваныч мне бубнит,
Редактор-друг меня торопит:
«Брось! Пустяки, что чай не допит.
Звони во все колокола!
Ведь тут какие, брат, дела!»
«Что за дела? Ясней нельзя ли?»
«Шан-хай…»
«Шан-хай!!!»
«Кантонцы взяли!»
«Ур-р-ра, Иван Иваныч!»
«Ур-р-р…»
«Ты что там? Рот закрыл рукою?»
«Не то! Нам радостью такою
Нельзя хвалиться чересчур;
„Известья“ – в этом нет секрета –
Официозная газета:
Тут очень тонкая игра.
Давай-ка лучше без „ура“,
Пиши пером, а не поленом, –
Над нашим „другом“ – Чемберленом
Не измывайсь, не хохочи,
А так… чуть-чуть пощекочи,
Пособолезнуй мягко даже,
Посокрушайся, повздыхай:
„На кой-де леший в диком раже